![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
yuri_loskutovПродолжаем заметки о духовных истоках религиозного терроризма.
Сейчас речь пойдет о том, почему контрмодерн неразрывно связан с постмодерном, является "тенью" последнего.
А.С.Панарин отмечает: «В эпоху постмодерна господствующий порядок эксплуатирует уже не наш энтузиазм, а наше уныние – неверие в возможность альтернатив. Именно это историческое уныние и насаждает постмодернизм, дисквалифицирующий великие проекты и саму способность их выдвигать. Именно в этом пункте постмодернистов настигает архаика этноцентризма и расизма. Действует своеобразный закон: отказ от будущего в пользу настоящего неминуемо влечет за собой актуализацию всех социальных, расовых, этнических различий, тянущихся из прошлого. Истина настоящего состоит в его непреодолимой проблематичности: в нем, оказывается, невозможно удержаться; если нет рывка вперед, непременно последует откат назад. Отказ от будущего неизбежно ведет к господству стиля «ретро» в нашей культуре – пробуждению, казалось бы, давно усыпленных и заклятых демонов. Современность, намеревающаяся себя увековечить и отвергающая исторические альтернативы, оказывается в плену попятных тенденций, воскрешающих худшую архаику. Постмодернистам кажется, что они обескураживают фанатиков будущего во имя сохранения уже проверенного настоящего. На самом деле их стараниями готовится реванш давно прошедшего и над настоящим, и над будущим. Сегодня все мы наблюдаем эту архаику пробудившегося варварства, зачастую воспринимая ее как историческое недоразумение. На самом деле это закономерность: настоящее живет авансами из будущего и без таких авансов уступает все свои завоевания, даже, казалось бы, самые бесспорные. Пассионарии будущего, будучи радикально обескураженными постмодернистской иронией над большими историческими рассказами и проектами, превращаются в самых опасных реставраторов прошлого. Потенциально лучшие превращаются в наихудших. Революционеры – в рэкетиров, реформаторы – в махинаторов, ревнители социального равенства – в защитников социальной сегрегации, гуманисты – в социал-дарвинистов. … И вот когда сначала постсоветское пространство, а затем и пространство Российской Федерации стало дробиться на бесчисленные автономии, обнаружилось, что этот радикальный постмодерн обернулся контрмодерном. Единое большое пространство – ареал Просвещения – сменилось множеством глухих и замкнутых этнократических пространств, где ставятся эксперименты по реставрации архаики племенного вождизма, религиозной нетерпимости, ксенофобии, тотального попрания прав личности». (Панарин А.С. Постмодернистская политика: как побеждают компрадорские режимы // www.archipelag.ru/geoeconomics/global/temptation/postmodern/)
Сейчас речь пойдет о том, почему контрмодерн неразрывно связан с постмодерном, является "тенью" последнего.
А.С.Панарин отмечает: «В эпоху постмодерна господствующий порядок эксплуатирует уже не наш энтузиазм, а наше уныние – неверие в возможность альтернатив. Именно это историческое уныние и насаждает постмодернизм, дисквалифицирующий великие проекты и саму способность их выдвигать. Именно в этом пункте постмодернистов настигает архаика этноцентризма и расизма. Действует своеобразный закон: отказ от будущего в пользу настоящего неминуемо влечет за собой актуализацию всех социальных, расовых, этнических различий, тянущихся из прошлого. Истина настоящего состоит в его непреодолимой проблематичности: в нем, оказывается, невозможно удержаться; если нет рывка вперед, непременно последует откат назад. Отказ от будущего неизбежно ведет к господству стиля «ретро» в нашей культуре – пробуждению, казалось бы, давно усыпленных и заклятых демонов. Современность, намеревающаяся себя увековечить и отвергающая исторические альтернативы, оказывается в плену попятных тенденций, воскрешающих худшую архаику. Постмодернистам кажется, что они обескураживают фанатиков будущего во имя сохранения уже проверенного настоящего. На самом деле их стараниями готовится реванш давно прошедшего и над настоящим, и над будущим. Сегодня все мы наблюдаем эту архаику пробудившегося варварства, зачастую воспринимая ее как историческое недоразумение. На самом деле это закономерность: настоящее живет авансами из будущего и без таких авансов уступает все свои завоевания, даже, казалось бы, самые бесспорные. Пассионарии будущего, будучи радикально обескураженными постмодернистской иронией над большими историческими рассказами и проектами, превращаются в самых опасных реставраторов прошлого. Потенциально лучшие превращаются в наихудших. Революционеры – в рэкетиров, реформаторы – в махинаторов, ревнители социального равенства – в защитников социальной сегрегации, гуманисты – в социал-дарвинистов. … И вот когда сначала постсоветское пространство, а затем и пространство Российской Федерации стало дробиться на бесчисленные автономии, обнаружилось, что этот радикальный постмодерн обернулся контрмодерном. Единое большое пространство – ареал Просвещения – сменилось множеством глухих и замкнутых этнократических пространств, где ставятся эксперименты по реставрации архаики племенного вождизма, религиозной нетерпимости, ксенофобии, тотального попрания прав личности». (Панарин А.С. Постмодернистская политика: как побеждают компрадорские режимы // www.archipelag.ru/geoeconomics/global/temptation/postmodern/)
